Понедельник день тяжелый

– Пора идти, – в который раз повторил Цзян Чэн nо ли приросшему к кровати Не Хуайсану, то ли самому себе. Первый день Совета кранов вот-вот должен был официально начаться, а они готовились отправиться в Главный зал, но все еще прохлаждались в покоях Не Хуайсана. Уже, впрочем, в полном облачении – не таком роскошном, как вчера на пиршестве, деловые вопросы требовали более собранного вида. Вот только решать вопросы с самого утра не хотелось. Поэтому они и ходили по кругу, то буквально по комнате, то фигурально – в разговоре.

– Не хочу, пусть договариваются без меня, – для верности Не Хуайсан вцепился в покрывало. Цзян Чэн смотрел на него через полкомнаты, стоя на полпути к двери.

– Без тебя не выйдет – ты Верховный заклинатель.

– За что мне это? – простонал Не Хуайсан, закатывая глаза. Он откровенно валял дурака, и они оба это понимали. Цзян Чэн строго напомнил:

– Ты сам на это подписался.

– Нет, меня заставили, – запротестовал Не Хуайсан. – Шантажом и подкупом. А вы все отвертелись, – обвиняющее добавил он. Цзян Чэн пожал плечами:

– Ну и кто тебе виноват, что у тебя не стало сил отбиться? Теперь вставай и пойдем на Совет, – кажется, примерно таким тоном он когда-то уговаривал семилетнего Цзинь Лина все-таки выйти на встречу с тетушками, когда привез его с собой на родственное празднество в клане Юй. И сам точно так же туда идти не хотел.

– Не хочу на Совет, хочу на ручки, – пробубнил Не Хуайсан. – Ты жестокий.

Цзян Чэн вздохнул и признался:

– Я тоже не хочу, но надо.

– А на ручки тоже хочешь?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что Цзян Чэн на миг растелятся, но быстро вернулся в строгий настрой.

– С чего бы мне такого хотеть? – поинтересовался он невозмутимо.

– Ну как… – Не Хуайсан замешкался, не зная как объяснить. – Этого просто хочется и все, – он развел руками.

– В жизни подобными глупостями не занимался, – фыркнул Цзян Чэн, отлично понимая, что тот просто тянет время. Время еще было, но не так уж и много. Вероятно, придется все-таки сгрести Верховного заклинателя в охапку и так вынести за дверь. Возможно, он именно этого и добивался.

– Что вообще?! – Не Хуайсан вытаращился на него в каком-то ужасе, умудряясь выглядеть так, словно ему снова десять. Впрочем, в десть они еще не были знакомы. – А в детстве? В детстве же брали на руки, на коленке качали…

Цзян Чэн ощутил себя неуютно.

– Может, и было пару раз, но когда это было, – он понял, что совершенно не хочет обсуждать эту тему, но не знал, как с нее съехать, чтобы это выглядело естественно и так словно его это не волнует.

– Пару раз? – Не Хуайсан даже рот открыл. Почему-то от этого пораженного выражения стало еще неуютней.

– Что тут такого? Не все же неженки, вроде тебя.

– Но это же важно!

– Я так не думаю, – отрезал Цзян Чэн, складывая руки на груди. Он лукавил. На самом деле думал, поэтому всегда брал Цзинь Лина на руки, пока тот это приветствовал. Потом тоже бывало.

– Нет, это ни в какие рамки не укладывается! – Не Хуайсан покачал головой. – Иди-ка сюда, – он похлопал себя по колену. Цзян Чэн застыл, не в силах сразу переварить происходящее.

– Ты только что предложил мне…

– Подойти и сесть вот сюда, – Не Хуайсан кивнул и снова хлопнул себя по колену.

– Совсем уже, да? – Цзян Чэн все еще смотрел недоверчиво, но ноги сами сделали шаг навстречу.

– Что здесь такого? Ты меня постоянно к себе сажаешь.

– Сравнил! – Цзян Чэн хотел добавить, что тот сам туда вечно лезет, но решил не дать втянуть себя в глупую болтовню больше, чем уже случилось. Но Не Хуайсан отступаться не собирался.

– А в чем разница?

Цзян Чэн не нашелся с ответом. Логичного и рационального не было, а других он сформулировать не мог. Только стоял, все так же скрестив руки на груди, и буравил Не Хуайсана тяжелым взглядом. Того как всегда не проняло.

– Прошлой ночью ты был вовсе не против посидеть у меня на коленочках, – вдруг хитро улыбнулся он, стреляя взглядом из-под густой челки.

Цзян Чэн заломил бровь.

– Я, может, был и не против, но помнится мне, это были вовсе не коленочки, – в тон ответил он, наблюдая, как щеки Не Хуайсана вдруг вспыхнули красным.

– Да что ж творится, – потрясенно проговорил тот, прижимая ладони к щекам, кажется, сам поразившись реакции. – Это ты должен был сейчас смутиться! – добавил он с неподдельным возмущением.

– Кто будет смущаться, зная, что его попытаются смутить?

– Ох, знали бы все те, кто говорит о твоей прямоте и бесхитростности, каков ты на самом деле, – Не Хуайсан покачал головой и протянул руку. – Иди-иди, тебе понравится.

– Это твоя очередная глупая идея, – проворчал Цзян Чэн, все же делая пару шагов в кровати. – Я не должен им потакать, – еще несколько шагов. Продолжая ворчать, он рывками приближался, словно зачарованный лукавым взглядом и легкой улыбкой, пока не вложил руку в тонкие пальцы.

– Вот так, – Не Хуайсан неожиданно сильно дернул его к себе. Цзян Чэн не удержал равновесие и упал боком ему на колени. Тот тут же обхватил его одной рукой за пояс, второй принялся наглаживать по колену.

– Ну как?

– Глупое зрелище, – Цзян Чэн завертел головой, но почему-то ни одно из зеркал, во множестве расставленных по покоям, не было повернуто в эту строну. И было непонятно, куда деть руки. Сперва он инстинктивно сложил их на груди, потом расплел, одну закинув Не Хуайсану на плечо. Тот наконец оставил в покое его колено, но только затем, чтобы поймать свободную руку, поднести у губам и начать осторожно прикасаться к каждой костяшке.

– К счастью нас никто не видит, – он легко поцеловал ладонь, потом кончики пальцев, а дальше видимо поставил себе целью не пропустить каждый сустав и каждую косточку, медленно продвигаясь от пальцев к запястью.

Цзыдянь выстрелил парой фиолетовых искр.

– Ай! – он отдернул руку. – Ты чего это?

– Ты ведешь себя странно даже для себя самого. Похоже, твое тело захватили.

– Ну нет, готов чем угодно поклясться, что я это я. А игры с Цзыдянем, пожалуй, отложим до отбоя, – он крепко обхватил Цзян Чэна уже обеими руками. – Нет ничего зазорного в том, чтобы попробовать что-то новое и непривычное.

– А я с тобой не этим ли все время занимаюсь? – съязвил тот.

– Вот именно, – Не Хуайсан устроил подбородок у него на плече, чуть насмешливо глядя из-под ресниц. Цзян Чэн вздохнул и обвил его шею руками, сильнее прижимаясь и утыкаясь носом в волосы, пахнущие одновременно чем-то свежим и пряным с ноткой горечи.

– Глупо, – повторил он.

– Но ведь не неприятно?

– Непривычно.

– Ничего, к хорошему привыкаешь быстро.

– Вот только хорошее имеет тенденцию быстро и резко заканчиваться, – Цзян Чэн попытался встать, но Не Хуайсан еще крепче стиснул его, не выпуская.

– Вот поэтому в жизни должно быть много приятных вещей, – он потянулся вверх, легко прикасаясь губами к челюсти. Цзян Чэн отвернул голову, но лёгкие касания двинулись вниз от уха к подбородку. – Чтобы не пасть в глубины отчаяния, когда большинство из них исчезнет.

– А? – он повернул голову и встретил затуманенный взгляд, из которого исчезло все озорство.

– Иногда даже какой-то мелочи достаточно, чтобы не шагнуть в пропасть.

Нет, ему определенно не нравилось, куда пришел этот разговор! Он попытался встать еще решительней.

– Закончил баловаться?

– Еще нет, – Не Хуайсан снова расплылся в улыбке, от которой хотелось поскорее сбежать, пока не попал в очередную бесстыжую ситуацию. – Хочу сделать кое-что еще, – он расцепил руки, и не успел Цзян Чэн воспользоваться моментом и вскочить, просунул одну ему под колени, а вторую под лопатки.

– Что… нет, не смей!

Но было поздно. Не Хуайсан резко дернул его вверх и поднялся на ноги. Кажется, в тишине было слышно, как жалобно скрипнули все суставы.

– Поставь, не удержишь же! – очень хотелось вывернуться, но был шанс упасть и не вовремя набить себе синяк на видном месте.

– Что значит не удержу? Заклинатель я или где? – Не Хуайсан как-то совсем дико оскалился. Это веселье становилось совсем неконтролируемым.

Цзян Чэн мог много чего сказать по этому поводу, но совершенно растелятся. Его положение было откровенно дурацким, особенно от того, что попал он в него впервые в жизни. И он чувствовал, как удерживающие его руки слегка дрожат. Не Хуайсан продолжал улыбаться во весь рот, но на виске отчетливо выступили капельки пота. Брови дрогнули и сошлись на переносице, лицо стало решительным, и Цзян Чэн занервничал сильнее.

– Нет, даже не думай! Стой на месте!

– Нет, – отрезал Не Хуайсан и решительно понес его на середину комнаты, Цзян Чэн инстинктивно вцепился ему в плечи.

– Все, хватит. Поставь меня. Не… не вздумай кружиться!

Комната начала вращаться перед глазами, потом накренилась – и пол прыгнул навстречу. Цзян Чэн попытался вывернуться в последний момент, чтобы не раздавить этого идиота, но тот не выпускал его до последнего, даже, когда падение и упавшее сверху тело выбило из легких весь воздух. Цзян Чэн приподнялся, с беспокойством заглядывая в лицо, но Не Хуайсан продолжал скалиться, и почему-то это веселье оказалось заразительным, мигом перебив вспыхнувшие злость и возмущение. Цзян Чэн изо всех сил давил ответную улыбку, собираясь отчитать за глупости, но уже через миг они оба валялись на полу, хохоча, как припадочные. Потом сгребли друг друга в тесные объятья и покатились по ковру, пока не встретились со столиком. Стоящие на нем чашки жалобно звякнули.

– Надо будет повторить, – уверенно заявил Не Хуайсан.

– Да ни за что! – Цзян Чэн попытался встать, но ему снова не дали.

– Нужно как можно скорее восполнить это досадное упущение. А сейчас можешь полежать на мне, сколько захочется.

Цзян Чэн только фыркнул.

– Нет, давай ты на мне полежишь, – комната снова совершила кувырок. – А то опять будешь ныть, что прическа испортилась и одежда помялась.

Не Хуайсан засопел ему в плечо и ощутимо ущипнул за бок. Цзян Чэн едва не вскрикнул. Нашел-таки чувствительное место!

Буйное веселье испарилось, оставив спокойствие. Голова немного кружилась, тело приятно ныло после ночных утех, и было так хорошо вот так лежать, ощущая чужой вес и тепло. И запах – ненавязчивый и сложный, но в то же время удивительно стойкий и всепроникающий. Им было пропитано все в комнате, а так же одежда и волосы Не Хуайсана. Цзян Чэн понял, что сам понемногу начинает пропитываться этим запахом, когда в который раз заметил, что его собеседник на очередном клановом сборище начинает принюхиваться и озадаченно хмуриться. Глупо было бы попасться таким способом. Возможно, следовало самому начать открыто пользоваться таким же ароматом, но если два Главы Великих орденов начнут одновременно пользоваться одним и тем же, все решат, что это новая мода, и вскоре так начнет пахнуть везде. Цзян Чэну вовсе не хотелось каждое мероприятие ходить на взводе, или, что более вероятно, запах быстро приестся и перестанет быть таким волнующим.

Не Хуайсан вздохнул и зашевелился.

– Надо вставать. Все уже наверняка собрались, – проговорил он нехотя и попытался встать, но теперь уже Цзян Чэн теснее сжал руки, не отпуская.

– Без нас не начнут.

– Если мы вот так вот вдвоем опоздаем, это будет подозрительно.

– Скажешь, что заблудился в коридорах, а я тебя искал,– предложил Цзян Чэн. Не Хуайсан хмыкнул и снова ущипнул его за бок, смотрел он, впрочем, так же весело. – Все и так уже думают, что я твоя очередная жертва, на которую ты решил навесить свои проблемы.

– Правда? – эта новость явно развеселила Не Хуайсана, вот только было ли это и правда для него новостью?

– Цель Главы Не – сесть вам на шею. Возможно, вы не догадываетесь, а он там уже сидит, – процитировал Цзян Чэн. – Так мне недавно сказали. Слово в слово.

– Кто же этот остроум?

– Не помню.

– Я просто хочу знать, кто мастер таких формулировок, – Не Хуайсан покачал головой, неслышно посмеиваясь себе под нос. – Исключительно из восхищения. И на шее я у тебя еще не сидел, – задумчиво протянул он, сверкая глазами.

– Вечером посидишь. А сейчас пора идти, – нехотя Цзян Чэн разжал руки, позволяя подняться. Не Хуайсан сел, не спеша вставать с него, и оглянулся к бронзовому зеркалу.

– Ох, я все-таки помялся. И это лицо… Все подумают, что я с утра уже выпил.

Это бы тоже никого не шокировало. Глава Не боролся со скукой на длинных собраниях всегда одним и тем же простым способом.

– Ты сам создал себе такую репутацию, – назидательно заметил Цзян Чэн, закидывая руки за голову и позволяя себе еще какое-то время порассматривать его. Странно, он никогда не выносил неряшливости и привык любоваться Не Хуайсаном как всегда изящным произведением искусства и не мог подумать, что в таком растрепанном виде видеть его будет в разы приятней.

– К огромному стыду, в моей жизни был период, когда я и правда месяцами не просыхал, – признался Не Хуайсан, отводя глаза в редком случае истинного смущения, потом все-таки слез с него, но не спеша подниматься с пола.

Цзян Чэн поднялся на ноги и протянул руку. Не Хуайсан вцепился в нее обеими руками и подтянулся. Цзян Чэн фыркнул и вздернул его на ноги, которые тут же подкосились, и ему пришлось крепко его обхватить, не дав повалится обратно.

– Что-то я… – сконфужено пробормотал Не Хуайсан, опустив голову. Руки ощутимо дрожали, а ноги подкашивались.

– Доигрался? – поинтересовался Цзян Чэн тем самым тоном, которым встречал Цзинь Лина после очередного приключения, в которое тот вляпался по собственной глупости и горячности. Не Хуайсан издал короткий смешок.

– Поначалу все казалось гораздо легче.

– Ходячее несчастье – Цзян Чэн подхватил его под колени и поднял на руки. – Специально добиваешься, чтобы я тебя так и отнес в Главный зал?

– А ты отнесешь? – тут же оживился Не Хуайсан. Цзян Чэн хмыкнул:

– А как же репутация и конспирация?

– Скажу, что споткнулся о собственную ногу, а ты меня героически спас, – он смотрел откровенно бесстыдно и с неприкрытым вызовом. Решится ли Цзян Чэн и правда на такую выходку? Устоять перед вызовом Цзян Чэн не мог и, хоть больше всего ему хотелось повернуть в противоположную сторону – к кровати, направился к дверям.

Не Хуайсан указывал дорогу сквозь потайные двери, укромные узкие коридоры и крошечные дворики. Похоже, пересечь всю Нечистую Юдоль можно было, ни разу не наткнувшись на кого-то из гостей. Редкие попадающиеся навстречу слуги провожали их взглядами, в которых было больше понимания, чем удивления.

Наконец их извилистый путь закончился в какой-то полутемной каморке, в противоположной стене которой был загороженный тяжелыми портьерами выход. Судя по голосам за ними – в Главном зале уже собрались все участники и начали интересоваться, где носит двоих последних.

– Сделаем вид что были там с самого начала, – шепнул Не Хуайсан. – Имеем же мы право хоть на какое-то веселье в предстоящем скучном болоте.

Цзян Чэн осторожно поставил его на ноги, но не спешил отпускать. Выпустить его из рук значило окунуться в скучные дебаты и привычную, вызывающую головную боль, рутину. Хотелось продлить это время. Поэтому он наклонился, ловя чужие губы и настойчиво толкаясь языком в приоткрытый рот, вовлекая в долгий жаркий поцелуй, словно пытаясь выпить чужое дыхание до дна. Не Хуайсан что-то одобрительно промычал и прижался теснее.

Казалось, это длилось бесконечно долго, но вряд ли настолько, чтобы успело стемнеть, а участники Совета разошлись по своим покоям.

Они наконец оторвались друг от друга. Но вместо того, чтобы отстранится, Не Хуайсан подался вверх, прихватывая мочку уха зубами, и вкрадчивым шепотом поинтересовался:

– Хочешь, чтобы я тебя изнасиловал прямо здесь?

– Чревато дипломатическим скандалом, – самым деловым тоном ответил Цзян Чэн.

– Это неправильный ответ, – Не Хуайсан снова ущипнул его в бок. – Правильный ответ: «Да, пожалуйста».

Цзян Чэн шумно выдохнул и решительно отодвинул его от себя, сжав за плечи.

– Сейчас договоришься, я сам тебя изнасилую, – он принялся его отряхивать и поправлять отвороты на одеждах и сбившийся пояс, наконец заправил в прическу выбившуюся прядь. Вроде выглядит обычно. Только нижняя губа припухшая. Но он вечно ее грызет, когда волнуется. Вот как сейчас.

– Ой, да ты каждый раз только обещаешь, – протянул Не Хуайсан капризным тоном. – Это восьмой, – добавил он неожиданно. Цзян Чэн выгнул бровь.

– А ты считаешь?

– Я записываю.

Нет, этому бесстыдству нет предела!

– Очень хорошо. Восемь в самый раз, чтобы выдать все оптом, – многообещающе сообщил Цзян Чэн. Ему показалось, что Не Хуайсан на какой-то миг растерялся, но может, это просто в темноте почудилось.

– А сдюжишь ли? – он прищурился, доставая из рукава веер и привычным жестом разворачивая перед лицом.

– Все. На выход, – Цзян Чэн решительно толкнул его к портьере, напоследок ощутимо приложив пониже спины, Не Хуайсан хохотнул, но уворачивался не слишком рьяно. Хорошо хоть забыл о своих сегодняшних глупостях.

– Ладно-ладно! Но обратно уже я тебя понесу, – тонкая фигура выскользнул в щель между занавесями, почти не качнув их. Цзян Чэн шумно выдохнул.

Не забыл.